Анд щелкнул переключателем. Одним из двух, включавших светильники-бра на стене. В электрическом свете глазу предстали желтоватые обои со стершимся уже кое-где рисунком и невысокий столик в левом дальнем углу, образованный из перевёрнутой строительной ванны и помещенной поверх неё столешницы. Ножки у стоящего недалече табурета были укорочены вдвое, чтобы он не казался гигантом в сравнении с таким своеобразным подобием стола. На столешнице пылились учебники и парочка старых газет, а так же мелочи жизни в виде ручек, карандашей, линейки, ножниц, клея, скотча, зажигалки, кружки, ложки, давно сломанных наручных часов, обрезков проволоки и прочего, прочего.
Окно, а так же батарею под ним закрывала белого (или уже серого?) цвета портьера с рисунком каких-то цветочков и вееров. Портьеру парень никогда не открывал по утрам, решив, что всё равно вечером закрывать придётся. Точно так же он поступал с постелью: не заправлял утром, чтобы долго не возиться с подготовкой ко сну вечером. Сама постель состояла из двух лежащих друг на друге матрасов, простыни и одеяла в пододеяльнике. Располагалась она, за неимением кровати, прямо на линолеуме пола, в правом дальнем от двери углу. В качестве подушки парень использовал два зимних свитера, помещая их в наволочку. Получалось очень даже «тепо, мяха и удоба», а с наступлением зимы место свитеров занимала неиспользуемая в холодный сезон летняя одежда. Больше в комнатке ничего не было кроме нескольких занимающих правый ближний угол картонных коробок, поставленных друг на друга. Вещи и тряпки в них мать периодически планирует разобрать, но ей всё время оказывается некогда.
Анд внимательно рассмотрел свою «мародерскую» добычу: мужская коричневая квадратная сумочка из кожзама с двумя отделениями на молнии и внешним карманом на липучке. В кармане – только мусор из старых товарных чеков и автобусных билетов. В первом отделении обнаружился кошелёк. Сумма в 500 «зелененьких» и ещё сотня мелочью.
Негусто, ну да ладно.
Мелочь парень ссыпал в карман, купюры сунул под матрас. Во втором отделении сумки находилась шариковая ручка и полупустая записная книжка. Последнюю парнишка бегло прочитал – ничего особенного: адреса с телефонами, памятки о встречах, списки покупок… Смело можно сжечь вместе с барсеткой и кошельком.
Андре вытянул из наволочки зимний свитер, утеплился, чтобы не мерзнуть на улице, цапнул со стола газету и зажигалку, отключил светильник и вышел в коридор.
Может, заодно и мусор вынести? – подумал он и заглянул на кухню. Пакет в корзине оказался переполнен и неминуемо бы начал попахивать к утру. Яарне прихватил пакет и… в темноте зацепил локтем какую-то тарелку на краю мойки. Та с предательским грохотом разбилась, увлекая за собой двух товарок, с точно таким же грохотом разлетевшихся на осколки. Парень с запозданием вспомнил, что после завтрака сам поставил сюда посуду.
Тогда получается, мать их не вымыла и не убрала в шкафчик? Ну, значит, сама виновата! Будет, что ответить, если начнет сейчас ругаться.
Анд быстро затолкал злосчастную барсетку внутрь мусорного мешка. Прислушался. Из комнаты матери – ни звука. Обычно Таруко чутко спала и от такого грохота непременно вскочила бы как ошпаренная. Парнишка осторожно приблизился к двери её комнаты и прислушался вновь. Действительно – тишина. Он заглянул внутрь, опасаясь, что дверные петли выдадут его предательским скрипом, и понял: опасаться-то, в принципе, было нечего. Комната пустовала.
Ну, и где её, спрашивается, носит? Допустим, мать взяла дополнительную смену, но даже вечерняя смена в «Мсье Ле» уже должна закончиться! Пойти, встретить что ли? На улицах в такое время небезопасно… – на мгновение парень представил себе хладный труп Яарне Таруко где-нибудь недалече от недавно им обнаруженного, и холодный пот выступил на висках.
Да, лучше встретить… Анд вернулся в свою комнату, не зажигая света, оставил на вырванной из тетради страничке каракули: «Мама, ушел тебя встречать. Как вернешься – будь дома», примостил записку в дверной ручке, вышел на улицу и запер квартиру. Он немного задержался у контейнеров, один из которых был приспособлен для сжигаемого мусора. Закинул внутрь барсетку. Та благополучно плюхнулась на кипу какой-то макулатуры. Поджег газету и отправил туда же. Вспыхнуло быстро, осветив закопченную табличку «Ночью мусор не жечь!», которую игнорировали даже бомжи. Но парень уже шел по направлению к месту работы своей несознательной родительницы, намереваясь уберечь последнюю от опасностей ночного времени. Он ни на минуту не задумался о том, что, вообще-то, тринадцатилетнему мальчику по ночным улицам тоже весьма и весьма небезопасно ходить.
-------------> ... искать неприятности... (мимо частной клиники без названия)
Отредактировано Анд (28-04-2010 21:01:04)
