Полог палатки мягко опустился на свое место, а нам с Ичиру представилась картина, которой позавидовал бы любой художник, рисовавший Варфоломеевскую Ночь. Я с удивлением наблюдал, как служивые, отправленные в помощь Серым Ястребам, спешно собирают все свои пожитки, грузятся в машины и утками улетают "в туман". Медики, которых, видимо, с собой брать не захотели, усиленно строят глазки, через диоптрии очков, водителям грузовиков, но те, судя по всему, остаются холодны к щенячьим взглядам гражданских. Повсюду слышатся отрывистые приказы с непередаваемым акцентом.
Сполна насладившись представленным зрелищем, я поймал одного из служителей скальпеля и шприца за рукав, и поставил пред грозные свои очи, по которым можно было явно увидеть, как сильно я жажду объяснений по поводу этого веселья.
Растрепанный эскулап радостно сообщил мне, что военным поступил приказ сниматься с постов до завтрашнего утра, оставляя на месте только пару-тройку человек для охраны въезда. Их - медиков - тоже в основном сняли, но обещают забрать позже.
Чертыхнувшись, я обреченно посмотрел на неку, до сих пор стоящую рядом со мной и уничижительным взглядом стреляя в каждого, кто попадал в полее ее зрения.
"Черт, да что же эти правительственные сошки задумали?! Я не так и много людей взял с собой, чтобы в полной мере провести быстрое расследование!" Отпустив беднягу белохалатника бежать дальше, по своим белохалатным делам, я обратился к Ичиру:
- Знаешь, милая, думаю тебе сейчас стоит заглянуть к этим... патологоанатомам. А то они сейчас тоже соберутся и куда-нибудь убегут. Выясни там все, что хотела, и подходи ко мне. Я сейчас отправлюсь на место взрыва, думаю, там и проведу все время до вечера... - улыбнувшись, я не сдержался и легонько хлопнул свою подчиненную пониже спины. - Беги-беги, а то я успею соскучиться!
Не ожидая ответного хлопка милой коленкой моей неки, так же ниже спины, но только спереди, я поспешил ретироваться на место взрыва. До сумерек оставалось не так и много времени, но я был на 100% уверен, что моя помощница не потеряется по пути.
На опустевший лагерь опускался вечер, уже вполне обоснованно заявляя свои права на эту, совсем не живописную, местность. На месте взрыва было найдено три тела, настолько изуродованые взорвавшимся снарядом, что опознать их не смогли бы не то, что родные матери, но и эскулапы лагеря, только что, в большинстве своем, покинувшие гористую местность.
Взрыв произошел у одного из наблюдательных пунктов, вынесенных на поверхность. Судя по обрывкам форменной одежды, один из трупов являлся членом "GH", два других тела были в ошметках одежды без опознавательных знаков. Пара клочков одежды и фрагменты тел уже были отправлены на экспертизу в полевую лабораторию, установленную недалеко от места взрыва.
Чуть позже мне донесли, что военных сняли с объекта, дабы, цитирую: "Не подвергать опасности разглашения секретную информацию, касающуюся деятельности организации." Почему-то мне об этом "приказе", сразу сказать забыли, хотя, именно я сейчас являлся начальником этого "полигона".
Что сказать, мой усопший начальник был незаурядной личностью, и всегда любил быть значимой фигурой. Именно по этому он сделал все, чтобы жизнь организации на максимум зависела от него, а в последствии, и от его сына. Плохо только то, что сынок-то укатил на гастроли к эскимосам, а адресок забыл оставить, и теперь организация напоминает курятник, в который забрался лисенок. Вроде и понимает что вокруг вкусно, и надо что-то делать, а что именно, еще не удосужился узнать.
Ну-с, отвлечемся от лирических и грустных мыслей, и вернемся к материальному. Ко взрыву, и, собственно, ко мне, измазюканному по самую зюзю, и не оставляющему надежду.
Я облазил все помещение, чуть ли не обнюхал всю землю, вокруг, но ничего интересного так и не нашел. Уже возвращаясь в лабораторию, я, наконец, увидел то, что так долго искал. Выбоинки от пуль на стене. Порыскав вокруг испоганенной стеночки, я нашел и гильзы...
Пытаясь восстановить картину произошедшего, я старался думать и действовать, как нападавшие, пытаясь угадать их замысел. Наверно, смешно было наблюдать со стороны за тем, как начальник отдела разведки крадется вдоль стенок, перепрыгивает через препятствия и скользит по грязному от копоти, полу. Но, если честно, мне было все равно. Я привык отрабатывать свой хлеб сполна. К тому же, не выясни я сейчас, что же тут произошло, это будет ощутимый хук с правой по моей профессиональной гордости.
Но, к сожалению, пока удавалось выяснить совсем немного...
